Диалог, переговоры или война? - С.П. Капица, доктор физико-математических наук, заместитель председателя Российского Пагуошского комитета РАН

Профессор Сергей Петрович Капица главный научный сотрудник Института физических проблем им. П.Л. Капицы РАН, заместитель председателя Российского Пагуошского комитета при Президиуме РАН, лауреат Государственной премии СССР

Диалог, переговоры и война традиционно служили средствами для установления контактов и равновесия в обществе. Это верно и в семье, и в стране и в мире. Однако никогда в истории человечества противоречия не нарастали с такой стремительностью, как в наше время. Для этого, несомненно, есть общие и вполне фундаментальные причины. В целом они состоят в том, что никогда прежде человечество не развивалось так стремительно, как в наше время. Это не субъективная самооценка, присущая каждому поколению, убежденному в свою исключительность, просто в силу ограниченности диапазона своего видения. Исключительность нашего времени − это вполне объективно существующий фактор.

Он связан с тем, что до нашего времени человечество на протяжении миллиона лет развивалось экстенсивно. Вместе с непрерывно растущим населением росли производство и знания, богатство и могущество техники. Однако сейчас по основному параметру роста − росту населения развитый мир внезапно остановился. В таких странах, в том числе и в России есть чёткий сигнал глубокого кризиса, состоящего в том, что на одну женщину приходится 1,2 − 1,5 ребенка, когда для простого воспроизводства населения требуется 2,1 − 2,2 ребенка. Есть основания думать, что в ближайшие 50 лет по этому неблагоприятному пути пойдут и развивающиеся страны, которые растут сейчас так, как всего 50 − 70 лет назад умножалось население развитых стан. В этих сухих числах демографии определена вся современная ситуация в мире. Здесь нет ни времени, ни места рассказывать, почему это происходит. Важно лишь то, что никогда прежде такого не было. С этими глобальными обстоятельствами связан стресс на уровне отдельного человека и кризис семьи, распад империй и управления страной, состояние общественного сознания, выраженное в явлениях культуры и искусства. Однако более всего это выразилось в мировом кризисе того противостояния, которое связано с созданием ядерного оружия и абсолютных средств его доставки в виде ракет.

Лично для меня эти обстоятельства стали зримыми, когда я оказался вовлеченным в Пагуошское движение ученых. Начало Пагуошским дискуссиям в 1955 году положил всемирно известный Манифест Рассела − Эйнштейна, появившийся в связи с изобретением водородной бомбы. Это апокалипсическое оружие стало угрозой существованию уже всего человечества.

Мое участие в Пагуошских встречах началось довольно неожиданно. В 1968 году академик Л.А. Арцимович, который, как и мой отец академик П.Л. Капица, принадлежал к первому поколению советских ученых, участвовавших с 1957 года в международном диалоге по проблемам глобальной безопасности, пригласил меня с женой на встречу Нового года в московский Дом ученых. К тому времени стало уже очевидна необходимость вовлечения в Пагуошское движение следующее, более молодое поколение. К назначенному часу мы приехали на Кропоткинскую улицу (теперь ей возвращено историческое название − Пречистенка) и оказались в обществе американской делегации Пагуоша во главе с профессором Генри Киссинджером. Тогда он еще не был советником Президента США по национальной безопасности и государственным секретарем. Среди советских ученых были В.И. Гольданский, Г.А. Арбатов и другие. Беседой полностью завладел Л.А. Арцимович, которому дискуссия с Киссинджером доставляла удовольствие, особенно тогда, когда ясные и иногда парадоксальные аргументы ученого сталкивались с позицией политика и дипломата. Но именно в этом и состоял смысл Пагуошских встреч.

Они имеют своей целью не столько переговоры, сколько достижение понимания путем диалога. Только потом, на основе общего понимания ситуации, необходимый результат может быть развит, сформулирован и закреплен путем переговоров. Поэтому, когда в мире возник принципиально новый фактор − конфронтация СССР и США в связи с обретением ими ядерного оружия − обычный переговорный процесс не приводил к достижению соглашений, поскольку ни военные, ни политики по существу не понимали масштаба и механизмов того, с чем они столкнулись. Сам диалог стал возможен благодаря договоренности, достигнутой при встрече Н.С. Хрущева и Дж. Кеннеди в Вене. Но реализация этой возможности состоялась только благодаря очень ответственной позиции советских и американских ученых, многолетнему и целеустремленному диалогу, развивавшемуся в положении, которое многим казалось безнадежным.

Трудность в обращении к подобным вопросам связана и с тем, что они относятся к междисциплинарным проблемам, а в наш век всё более узкой специализации возможностей для таких исследований всё меньше. Более того, их методология также не развита, как и способы организации и оценки таких работ, в то время как общественная значимость их только растет. Глобальные проблемы по определению требуют разнообразных форм международного сотрудничества, как для их решения, так и реализации выводов. Именно поэтому опыт Пагуошского движения очень ценен, и его успех в значительной мере обязан творческому взаимодействию как более специализированного американского подхода с позиций редукционизма, так и русской целостной и интегративной традиции исследований, что делало весь процесс таким интересным и поучительным.

Надо сказать, что непонимание места диалога и его роли сказалось в ситуации с оценкой антропогенного вклада в изменение климата на нашей планете. Действительно, до сих пор не достигнуто достаточного понимания всех факторов и процессов, связанных с глобальным изменением климата. В тоже время государственные мужи, по-видимому, поспешили с заключением Киотского протокола, обязывающего стороны к определенным обязательствам и затратам. В известной мере тоже можно сказать о том, как противостоять терроризму и в чем причины этого явления. Я вспоминаю, как 15 лет тому назад академик В.И. Гольданский, быть может, одним из первых это предвидел и предлагал Пагуошу обратиться к природе терроризма, который теперь получил такое распространение. К сожалению, это предложение не получило поддержки. В настоящее же время силовое решение этих вызовов показывает больше бессилие силы, будь то в Ираке или Чечне.

Действительно, мы видим, что современное оружие, даже не ядерное, способно уничтожить что угодно, однако не способно подчинить противника. Иными словами, в наше время принцип Клаузевитца о том, что война есть продолжение политики другими средствами, более не применим. Сила, несомненно, остается последним оружием политика, однако речь идет об отказе от мысли, что «сила есть − ума не надо». С другой стороны, напомним, что великая в русской драматургии пьеса «Горе от ума» написана А.С. Грибоедов − крупным дипломатом.

Решающий фактор для успеха диалог − это уровень его участников. К сожалению, это не всегда и не все понимают. Только тогда, когда встречаются люди, способные со всей ответственностью понимать и обсуждать проблемы по существу, возможен конструктивный диалог. Мне вспоминается недавняя частная беседа с послом одной великой державы. В разговоре с ним я обратился к вопросу о столкновении диалога цивилизаций в контексте проблем диалога культур. Однако его ответ напомнил мне запрограммированный заявления некоторых ответственных работников в нашем недавнем прошлом, к тому же выраженное в стиле «молчи, когда с тобой разговаривают»… Создание атмосферы взаимопонимания и доверия совершенно необходимы. Именно поэтому участники диалога в большинстве случаев (это относится и к Пагуошскому движению) выступают в своем личном качестве. Более того, парадоксально, что именно в таком положении более всего проявляется действительная ответственность участников. Если же они обременены своим официальным положением, то только от их такта и ума зависит успех их участия. К сожалению, некоторые видят в подобного рода встречах только повод поговорить, других посмотреть, себя показать на вселенской ярмарке тщеславий. В этом случае рассчитывать на действенный успех таких встреч трудно. С другой стороны, очень важен реальный результат диалога, в какой мере он продвигает наше понимание и служит разрешению проблем, наконец, прокладывает пути к дальнейшим переговорам, становится частью общественного сознания.

В связи с этим встает вопрос о степени публичности процесса диалога. Здесь должно сказываться умение взаимодействовать с представителями СМИ в том, чтобы не было безответственного вмешательства в часто весьма деликатный процесс диалога. Иными словами, обстоятельства и возможности диалога очень разнообразны. Но если цель его состоит не столько в демонстрации позиций, сколько в достижении общего понимания, то это дорого стоит. Возвращаясь к проблематике глобальной ядерной безопасности, можно со всей уверенностью сказать, что в сложнейшую эпоху «холодной войны» удалось уйти от ядерного столкновения цивилизаций. От такого конфликта мало что осталось бы на нашей планете, а событие 11 сентября в Нью-Йорке было бы на уровне шума. Поэтому я и обратился к опыту Пагуошского движения ученых, которое в 1995 году было отмечено Нобелевской премии мира.

Последнее о чем следует сказать: существуют ещё две сцены, на которых разыгрывается диалог культур − это средства массовой информации и система образования. Наверное, это тема отдельного разговора. Но именно на этих сценах формируется духовный мир человека и идет борьба за его ум и сердце. Именно бессилие силы переносит центр тяжести в конфликтах современного мира в общность культуры, потенциала науки и знаний, выраженное, в конечном итоге, в ценностях и целях общества. Наряду с высокими целями развития культуры мы видим, в какой мере указанные информационные факторы могут быть превращены в оружие порабощения. Будь то безудержной рекламой никому не нужных товаров, или пропагандой идей превосходства, осуществляемых изощренными методами психологической войны, где торжествует указанный выше метод «молчи, когда с тобой разговаривают». Не будем, однако, в этом положении следовать наставлению Людвига Виттгенштейна: «Когда тебе нечего сказать, то молчи». Лучше со всей ответственностью последуем совету Льва Толстого: «Не могу молчать!»